Хрустальные черепа древности
Эта история о том, как перед научным миром уже почти сто лет лежит находка, и которую наука пытается безуспешно опровергнуть ...
Codex Gigas или Библия Дьявола (Оригинал)
По легенде монах, чтобы написать книгу за одну ночь, заключил сделку с дьяволом в обмен на свою душу и изображение дьявола на одной из страниц книги (на 290 стр) ...
Теперь же, что касается принципов предпочтения: как часто мы видим, что во внимание принимается принцип суммирования - например, когда говорят,
что в счет идет только счастье в масштабе всей жизни, а не одной минуты.[59] А с другой стороны - уже за пределами «Я» - когда Аристотель говорит, что счастье народа является целью более высокой, чем личное счастье;[60] и то же самое в случае с художественным произведением и организмом, и то же - в домашнем хозяйстве: часть - всегда ради целого; все здесь «подчинено общему» (eis to koinon).
[61] И для всей совокупности творения он делает основополагающим тот же самый принцип. «В чем, -спрашивает он,[62] -должны мы видеть благо и наивысшее благо для всего сотворенного, благо, являющееся его конечной целью? Имманентно оно ему или трансцендентно?
» И отвечает: «И то, и другое!» - и называет трансцендентной целью божественную первопричину, которой все стремится уподобиться, а имманентной - целое мироздания. Подобную же приверженность принципу суммирования мы можем проследить и у стоиков.[63] Кроме того, он вновь и вновь дает о себе знать в опытах теодицеи от Платона до Лейбница и далее, вплоть до наших дней.[64]Но его действенность ясно обнаруживается и в определениях религии нашего народа.
Указуя, что мы должны любить ближнего как самих себя, разве не учит она, что при правильном предпочтении тождественное (свое ли, чужое ли) обладает одинаковым весом? Следствием чего является самоотверженное подчинение единичного коллективному целому; ибо так сам Искупитель приносит себя в жертву ради спасения мира.
И когда говорят: «Возлюби Бога превыше всего!» (Аристотель также утверждает, что Бога будет более правомерно называть высшим благом, нежели мировое целое),[65] то и здесь перед нами особый случай применения принципа суммирования. Ибо разве не разумеем мы под Богом проявление всякого блага в бесконечной, чрезмерной степени?Так два принципа-любить ближнего как самого себя и любить Бога превыше всего-оказываются связанными между собой настолько тесно, что мы уже не удивляемся, когда следом слышим слова, что одно требование тождественно другому.
Требование любви к ближнему-обратите внимание - не подчинено требованию любви к Богу и не выводится из него; по христианским воззрениям, она правильна не потому, что правильна по природе;[66] но и эта правильность обнаруживается тем же самым способом и с той же самой ясностью, так сказать, в том же самом луче естественного познания.
Кажется, у нас набралось уже довольно показателей плодотворности отдельных факторов из числа выделенных нами-показателей, с одной стороны, подкрепляющих нашу теорию, а с другой, объясняющих парадоксальное предвосхищение философских результатов.45. Однако мы далеки от мысли, что тем самым сказали все.
Не всякое мнение, касательно нравственного и законного, принятое ныне обществом, которое, как говорит нам этика и санкционирует его как правильное, берет начало в тех чистых и благородных источниках, которые, даже сокрытые от очей, давали чувствовать свое благотворное влияние. Многие из этих воззрений сложились логически совершенно неправомерным путем и были обязаны своим происхождением, если исследовать историю их возникновения, низшим импульсам, эгоистическим страстям, которые претерпели трансформации, однако не в силу каких-нибудь высших влияний, а просто под инстинктивным давлением привычки.
В самом деле верно, что, как подчеркивают столь многие утилитаристы, эгоизм советует оказывать услуги другим, и что такое поведение, если придерживаться его непрерывно, в конце концов станет привычкой, нечувствительной к первоначальным целям.
Это происходит преимущественно вследствие нашей духовной ограниченности, так называемой узости сознания, которая не позволяет нам с неизменной отчетливостью иметь в виду отдаленные и последние цели на ряду с тем, что составляет предмет насущной заботы. Пожалуй, и в самом деле, некоторые под давлением слепой привычки начинают в конце концов любить также благо других людей.
Далее верно, - некоторые указывали на это особенно настойчиво - что в истории часто сильный, бывало, эгоистически с необходимостью подчинял себе слабого и под влиянием привычки все более и более воспитывал из него добровольного слугу. И в этой рабской душе начинал напоследок действовать принцип «autos»* с его слепой, но не менее могущественной, чем у повелительного «ты должен», силой, словно бы это было откровением природы о добре и зле.
При всяком нарушении приказа он, как хорошо выдрессированная собака, чувствовал беспокойство и душевные муки. Если такой повелитель подчинял себе многих, то разумный эгоизм мог подвигнуть его на отдачу распоряжений, сообщающих прочность его сборищу. И они входили у его людей в привычку и, так сказать, в натуру так же рабски, как и другие.
И так постепенно забота об этом обществе в целом могла стать тем, к чему каждого поданного влекло, как он сам это сознавал, описанное выше чувство. В то же время нетрудно заметить, что постоянные заботы о своих людях должны были и в самом тиране сформировать привычки, благоприятствующие процветанию его коллектива. Вплоть до того даже, что, как скупец жертвует собой ради сохранения своих сокровищ, он мог бы в конце концов с готовностью погибнуть ради сохранения своего сборища.
Во всем вышеописанном процессе, если он развертывается таким образом, принципы этического познания оказывают самое ничтожное влияние. Таким образом развивающиеся наклонности и мнения, которые, как следствие, высказываются за или против того или иного типа поведения, имеют крайне мало общего с естественной санкцией и лишены всякого этического достоинства.
Однако обдумав также и случай, когда одно сборище завязывает отношения с другим, и выгоды дружбы проявляются также и здесь, мы сразу поймем, что путь примитивной дрессуры может - а рано или поздно, смеем сказать, даже должен - привести к мнениям, которые будут соответствовать принципам, вытекающим из истинной оценки блага.
Интерес и знания
Обыватели нередко удивляются: зачем работает, надрывается, по их понятиям, пожилой ученый, к тому же получивший заслуженную пенсию.. ...
Висячие сады Семирамиды
Мы продолжаем рассказ о великих творениях человеческого гения, чудесах света. Фалона Византийский был первый человек, который классифицировал и описал чудеса света ...
Теория предельных нагрузок
Знаменитый советский ученый академик Отто Юльевич Шмидт в четырнадцатилетнем возрасте составил план своей жизни. В нем было подробно записано.. ...
